Эти сны заставляют остановиться. Задержаться в них дольше, а не как у перепутного камня - посмотрели и хватит. Сентраш кружил по осколкам воспоминаний и не заметил что залип, замер у окна чужой жизни. Казалось бы - он не любитель таких картин. Но все такое знакомое.
 Альтаир счастлив с Лалит, и дракон чувстует вкус этого счастья на языке. Вместо сладости сводящий спазм и щиплющее ощущение, какпосле долгого голода.  
"Люди постоянно кого-то теряют, зачем каждый раз на это смотеть?"

Дракон мог смотреть глубже, не только глазами, но и сердцем. Сны это не только картинка, сны это картинка у которой есть запах, звук, эмоция, ощущение, неуловимый флер чужой тоски или счастья когда издалека приносит запах скошенной травы или обрывок мелодии. 

Сны это отражение жизни. И чтобы смотреть за этой жизнью, Сентраш бездумно шел за фракром, собирая крошки воспоминаний с купола сознания. 

Альтаиру не спалось. Почему-то именно сейчас в голову лезли забытые воспоминания. Что тому виной, близость куполов ли? Или неуютная дорога, не дающая провалиться в черноту, но подзывающая кошмары подсознания?  Не мог фракр знать что то драконья лапа шурудила в корзинке души, подымая муть со дна, будто самую густую кисло-сладость слизывая с жадных когтей. А Сентраш и не щадил. 

Некому спросить дракона "Зачем ты это делаешь?". А сам себя он и не спрашивает. Уютно кутается в чужую душу. И даже купол его не остановил. Хотя вызвал возмущение, встав стеной охраняемой территории перед ним. Безымянный остров? Твоя беда, Канаан, в том что остров обнимает море. И оно не остановит того в чьем сердце плещется Океан.

Лазурную чешую омывали донные воды, а он продолжал смотреть за мужчиной. Было так.. мерно и упоительно узнавать его. Вот его чистая радость, вот его светлая грусть. Неужто бывают еще такие чистые душой люди на свете? Бывают,н о как редко. И как редко они  так похожи и отличны. 

Сентрашу даже не казалось что его бы поняли. Он ни от кого не ждал понимания. Но не ждать - не значит не желать. И сны стали повторяться. Засыпая, Альтаир будто снова просыпался там же где уснул. Даже вот карта, брошенная вечером на столе, а перо укатилось к стенке да там и осталось. Вот истлевший огарок свечи и рубашка на стуле. Все до оскомины обыденное. Только небо яркое с острющими и не по врайвенски крупными звездами, и знание - надо к берегу. В этих снах нет страха, оставленного цунами, есть тепло юга, мирное шипение мелких, как кудель ягненка, волн, лижущих песок. И темная фигура на берегу.
- Снова здравствуй. Как прошел твой день? Дни. 
- Кажется прошла неделя, - чувство опасности спало в этих снах, придавленное драконьей лапой за горло. И Альтаир отвечал, как будто встретил старого друга. - Тебя не было неделю..
- Ты задолжал продолжение рассказа.

А на утро фракр мог задать себе все вопросы которые его беспокоили. Кто является ему во снах? Один духов богов? Если так то каких? Или то собственное одиночество обрело голос и стало собеседником в бесконечности дней? 

Сентраш по кусочку мозаики методично и одержимо раскладывал паззл жизни Альтаира перед собой, достраивая картинку все дальше. Вот появились загадочные огненные кусочки, складывающиеся в кудрявый образ. Почему она так часто стала появляться в твоих снах? Солнечная, бронзовая и песчаная, противоположность уютной холодной тихой тьмы дракона. Она..раздражала.
Пока Сентраш не понял.

"...!!!" - гнев захлестнул с головой, сдавил горло, заставив лишь рычать. Неспокойное море тем вечером плескалось зло на берег, как ворочался и бесновался у дна лазурный змей.
"Предательство!"
Кого, почему предательство? 

Дракон, привыкший к покою, был безоружен ми бессилен перед собственными эмоциями, прилетевшими как подлый дротик откуда не ждали. Он даже не признал себе бы что то ревность, а не ...а не что? Благородное возмущение вопранием...чего, Сентраш? 

Идеальная картинка фракрийского рыцаря оказалась запятнана рыжей ржавчиной, чье имя Паприка. Хрупкое и протянувшееся от памяти к сердцу единение из теплого льна обратилось в колючий и бьющийся хрусталь.
"Я думал ты такой же как я!" - вот что на самом деле кричала злость в душе.

"Я думал ты лучше!" - лживо подменял разум и неприятие себя.

Огромные звезды свегодня светили тусклее. Песок скрипнул под ногами Альтаира, перед которым лицом к морю и спиной к фракру сидела знакомая фигура, что давно не являла себя. К которой фракр уже привык, за недели и месяцы. Даже возможно начал беспокоиться куда делся его потусторонний друг, не опасаясь более и наяву.

Сентраш долго приучалк себе, вольно или случайно, будучи добрым другом и внимательным собеседником.

- Расскажи мне о Паприке?

***
Возможно ли что можно отпускать? Возможно ли что краткость человечьего срока тут ни при чем? И поступок Альтаира не изьян на безупречной огранке, а совершенство залечивать раны и сращивать трещины?

Признать последнее - признать свою неидеальность.
"Я стану твоей Волной, от который ты не скроешься нигде. Ни в куполе, ни в далеких землях, ни у подножия ошиальских гор."
А что дальше? Тупик.
 Один из прибрежных вечеров окончится для фракра морем. Морем соли и воды, проваливающимся в море звездное.
Сентраш не привык спрашвать разрешения.

***

Дракон стоял у стекла темницы. Рыцарь, такой красивый в своей теплой бронзе облика, здесь в сине-зеленой полутьме, освещенной бирюзовыми огнями, смотрелся темной тенью себя. Дракон не показывался, кружа вокруг и думая.... нет, отгоняя от себя мысли. Дальше? Посмотрим...Посмотрим..
Но день, второй и что дальше то?
Черные и затягивающие глаза фракра в этой полутьме казались еще чернее. Сколько Сентраш вглядывался и читал его эмоции по крупицам. Вместо того чтобы читать свои, вот от чего было бы больше проку. Но...но..
- Не надо кидаться на моих слуг. Они тебе не ответят и ничем тебе не помогут.
За неделю это их первый разговор и Сентраш пренебрег приветствиями.
- Ты?!..

Из друга во снах я стал твоим кошмаром наяву, но не подумай что мне в том больше радости. Мучились по обе стороны стеклянной темницы, за пределами которой сновали кошмарных очертаний рыбы и прекрасные русалки да наги.

Что ему ответить на все гневные вопросы рыцаря? Извиниться? Обьяснить? Что обьяснить, если ты и себе не обьяснил свой импульсивный поступок, сейчас злясь и глухо ворочаясь рыком в горле.
Но за злостью пришла грусть, запорошенная угасающим упрямством.
- Ты останешься здесь пока я не решу что пора тебя вернуть. Или тебе есть к кому возвращаться? Давай поговорим. Нам ведь нравились наши разговоры.

И когда я смогу затушить тот котел кислоты что жжет в грудине - я тебя отпущу.